О любви материнской, дочерней, возвышенной и земной…

Один юноша полюбил гордую, злую красавицу. «Буду твоей,- сказала она ему,- если ты принесешь мне сердце матери». Юноша вошел в дом, убил мать и побежал, неся в раскрытых ладонях материнское сердце. По дороге он споткнулся и упал. «Ты не ушибся, сынок?»- прошептало ему сердце матери. Так гласит старинная легенда о всепрощающей бесконечной материнской любви, о ее терпении, страдании и милосердии. И как бы дети не пытались «убить» мать, она не перестанет их любить и верить в хорошего сына или дочь.

Как и когда рождается материнская любовь? За несколько недель до рождения ребенка его мать погружается в очень специфическое состояние, которое называют в специальной литературе первичной материнской озабоченностью. Женщина становится сверхчувствительна ко всему, что касается ее ребенка, чутко настраивается на его сигналы. Эти специфические чувства называют бондингом (bonding). Практически через несколько часов после рождения ребенка мать способна различить его плач от плача других детей и абсолютно точно понимает причины его беспокойства (болит животик, устал, голоден и .т.д.). У многих женщин процесс установления близких отношений с ребенком (любви) запускается самопроизвольно, но у некоторых это происходит позднее, сначала они чувствуют себя в роли матери неуверенно. Ранние отношения между ребенком и матерью поначалу могут быть очень уязвимы, но именно они являются фундаментом дальнейшей привязанности.

При взаимодействии с младенцем у матери изменяется движение глаз, головы, рук, тела. Также меняется и структура речи – упрощается синтаксис, фразы становятся короче, увеличиваются паузы, повышается тембр голоса, речь замедляется. Все это делает материнскую речь особенно мелодичной. И это все происходит непроизвольно, природа предусмотрела некий механизм зарождения любви к ребенку. Все самые важные знания необходимые для воспитания младенца у мамы имеются на уровне интуиции. Это то, что мама делает и знает просто благодаря факту материнства, при этом главная ценность интуитивного постижения кроется в его естественности, не искаженной обучением.

Однако не у всех женщин все идет по ожидаемому сценарию. Три раза я лежала в роддоме и три раза была свидетелем того, как женщины отказывались от своего ребенка. Я помню их скомканные фигурки, злые слезы, полный отказ от общения и жгучие желание быстрее убежать, исчезнуть, испариться, наспех подписав необходимые документы. Их поступок вызывал у меня смешанное чувство боли и недоумения, а главное, острую жалость и к ним, и к тому крохотному существу, которое, не успев родиться, уже оказалось брошенным. Только в судьбе одного из них я уверена, его забрала сердобольная бабушка (не мама родившей женщины, а бабушка!!) со словами «вырастим, не бросим». Сейчас сложно сказать, когда «домоклов меч» материнской любви настиг их, как расплата за грехи бесшабашной юности, в одном я точно уверена, что это произошло рано или поздно. В те далекие советские годы еще не существовало приютов для молодых мам, попавших в сложную ситуацию, рождение детей не было поставлено на широкую ногу коммерческой выгоды, да и декретные отпуски были до смешного короткими.

Но дети всегда и вовсе времена достаются тяжело. И это не только связано с долгими месяцами беременности, когда меняется фигура, привычки, вкусы и вообще ощущение мира становится иным. И даже не с физической болью во время родов, она постепенно забывается. А в том, что ребенка надо растить, учить, лечить, когда заболеет, терпеть и понимать его капризы и причуды разных возрастных периодов. Это ежедневный труд матери, которого практически не видно в суете современного мира, и это труд, который виден всем, когда человек вырастает и становится взрослым. Ведь мать была у всех: и у знаменитого спортсмена, и у талантливого ученого, и у квартирного воришки, и у бомжа, который проверяет мусорные баки во дворе вашего дома. Всех их родила женщина, и почти всех баюкала, в попку целовала, шептала нежные слова. Только для всех по-разному обернулась материнская любовь и забота.

Забота и любовь матери на этапе взросления становится тягостной обузой, которую не всякий может понять и объяснить, если активная часть жизни матери закончена и внимание перемещается на детей и внуков. Мне никогда не нравилось то, что психологи любят говорить о неперерезанной «пуповине», которая соединяет мать и уже взрослую дочь, речь идет о психологической зависимости в этой паре. Оторвавшись, наконец, от матери, дочь, выражаясь языком специалистов, «будет аутентичной, конгруэнтной» и одинокой в своей самодостаточности личностью. Некоторые психологические направления толкают человека в одиночное плавание, и это по многим причинам проще, чем попытаться, не отрываясь окончательно построить совершенно новые отношения двух взрослых женщин.

Как бывает тяжело слышать взрослой дочери поучения от матери такие как: «кто тебе это скажет кроме меня», «я тебе добра желаю», «вот надо было слушать меня, кто лучше матери знает», «если бы не я, то чтобы ты делала» и уже совсем тяжелая артиллерия: «мне то ничего не надо, я только для тебя живу», « я тебя растила , ничего в жизни не видела», «я и личную жизнь не устроила, только бы тебе было хорошо » и прямые советы как надо жить. В результате после периода мелких войн и перемирий, когда мать понимает, что ее влияние на жизнь дочери прошло, идет этап жалоб от матери на здоровье и на жизнь, а затем и вовсе наступает период затухания всякого общения. Просто формальные звонки раз в неделю и дежурные вопросы:»Ну, как дела, как здоровье?» .

Есть и другой вариант общения, когда дочь, обвешанная маленькими детьми и домашними заботами, с ненавистью смотрит на свою маму- бабушку, занимающую активную позицию в жизни, а именно: работа, фитнес, путешествия, театры, концерты, друзья и периодическое общение с дочерью и внуками. Дочери хочется, чтобы бабушка нянчила внуков и толкалась на кухне, а не каталась на коньках и водила машину, а матери хочется, чтобы дочь самостоятельно решала свои семейные вопросы, не втягивая в разборки других родственников.

Где же тогда промежуточный вариант, когда мать и взрослая дочь долгие годы интересны друг другу и уважают и любят в другом личность зрелого человека? Такие примеры есть, и обычно кто-то один в диаде мать-дочь долго и терпеливо идет к душевной и духовной зрелости, ведя другого за собой. Это может быть мать, ожидающая, когда дочь окончательно «подрастет», это может быть и дочь, которая оказалась мудрее и последовательно показывает свою позицию взрослого человека. Но в любом случае между ними сохраняется родственная связь, только не пульсирующая «пуповина», а золотая нить материнской и дочерней любви, которая их поддерживает и питает всю жизнь. Для этого нужна большая внутренняя работа, понимание ценности того, что у тебя есть, отсутствие зависти, что у других матери лучше, умнее, богаче, удачливее, а главное, желание выстраивать отношения и негаснущий интерес к друг другу.

Быть интересным друг другу, невзирая на возраст, жизненные обстоятельства – задача сложная. Но постепенно мои современницы отходят от мысли, что «пенсия – конец жизни» и перестают строить свою жизнь по принципу – утром кухня, внуки, вечером – сериал, и таблетки в течение всего дня, кроме того - функция « учить молодых» и ждать от всех ( правительства, детей, родственников, работодателей) благодарности. Постепенно происходит смещение понятия «молодости» в сторону увеличения возраста, и мы видим в обществе активных цветущих женщин, не озабоченных пенсионным возрастом, а готовых быть своим дочерям настоящими подругами.

Очень хочется приехать к маме на вкусный обед, сидеть на стуле, болтая ногами, жаловаться на противного мужа, вредных детей, начальника-дурака и плохую погоду, и чтобы потом на душе стало сладко и спокойно. Но моя мама уже очень старенькая, сложно представить в седой хрупкой старушке молодую веселую и задорную маму. В ее восемьдесят шесть лет уютно уместились мои пятьдесят, дочкины тридцать и внучкины четыре года, а также три четверти двадцатого века, начало двадцать первого, история нашей страны, да и вообще весь мир, который еще жив благодаря материнской любви.

Нина Атучина, психолог