В одной из книг Ирвина Ялома процитированы слова некоего приходского священника, который на вопрос о том, что же он узнал о человеческом роде за 50 лет исповедей,

ответил: « Во-первых, что люди куда более несчастны, чем кажется…и еще одну фундаментальную вещь – что взрослых людей на свете не cуществует.»

 Миф о том, что детство счастливая пора, когда жизнь беззаботна и легка живуч как вирус герпеса, это идея, которую люди сохраняют неистово, а порой, отчаянно. Почему время наибольшей слабости и тотальной зависимости мы часто называем временем свободы? Время, когда чувства были настолько сильны, что заполняли целиком и справиться с ними можно было только с помощью взрослого или за счет того, что нервная система могла просто выключится от перегрузки, мы называем легким, как это противоречие уживается у нас внутри? Возможно миф, идеализирующий детство, носит защитный характер, он становится мягкой подушкой между нами и детскими переживаниям и позволяет нам не осознавать то, что осознать было бы слишком болезненно. Если убрать эту подушку, то возможно придется увидеть свою детскую боль и отчаяние, детские потребности и детские страхи, и, наконец, осознать, что все это живо в практически неизменном виде до сих пор. Пожалуй такое осознание может быть слишком разрушительно, если свалится на нас разом в полной мере, поэтому психика защищается от него всеми доступными способами, идеализация – один из самых надежных вариантов. А поскольку «все мы родом из детства», то в такой самозащите мы еще и единомышленников имеем в лице практически каждого человека.

 Цель этого текста не в том, чтобы крутануть колесо в обратную сторону и сказать: « детство – ужасная пора, где лишь боль и страдания», вовсе нет, детство у всех было разное и даже в самой печальной истории есть моменты или периоды настоящего счастья, истинной радости, в конце концов именно детские чувства мы часто берем за эталон, когда говорим о силе переживаний и о глубине впечатлений. Ребенок способен так сильно впечатлиться улыбкой близкого взрослого или вкусом мороженного, что будет хранить это в своей душе долго, всю жизнь, как великое сокровище!

 Этот текст – размышление, попытка обратить внимание и предложение попробовать называть вещи своими именами. Детство уникальная, значимая пора в жизни любого человека, впрочем как и все прочие, но особенность ее еще и в том, что она часто остается не осознанной, не названной, закрытой или даже запретной. Клиенты, которые приходят на прием, обычно начинают рассказ примерно с одним настроем: с ними что-то не так, они поломались и с ними нужно что-то сделать, чтобы они стали лучше. Эти люди, способные осознать, что в их жизни что-то идет не так, что-то даже идет по кругу, часто не могут осознать простую вещь – разницу между тем, что плохи они и тем, что плохо им. Образно это выглядит так, как будто клиент представляет из себя двух людей одновременно: ребенка, запутавшегося и страдающего и взрослого, который приел этого ребенка и довольно отстраненно рассказывает о том, как первый плохо себя ведет. Через некоторое время начинает казаться, что на самом деле передо мной два ребенка, только один из них говорит взрослым голосом, он очень старается быть таким, каким ему наказали быть родители, но вот этот второй, со своими ленью или страхом или слабостью, или еще чем-нибудь, никак не дает это сделать! Кажется, что у человека живет надежда, что психолог поможет избавиться ему от этого дурацкого, несоответствующего второго, который не подчиняется требованиям. Люди, как правило это умные, талантливые люди, нередко успешные в социальной жизни, долго не могут признать тот факт, что этот неказистый внутри никуда не денется, что от него хочется избавиться не только потому что он неправильный, но еще и потому что иначе придется ощутить ту боль и разочарования, которые он испытывает. Ощутить и признать своими. Все 50 минут клиент может рассказывать о том как он ужасен, называя в качестве аргументов при этом очень простые совсем не ужасные вещи типа нежелания делать то, то делать неприятно, при этом он может совсем не осознавать насколько ему плохо от того, каким ужасным он себя ощущает. Это невероятное самоотстранение, в это сложно поверить, но дети способны сдлать ради сохранения любви своих близких взрослых и, вырастая, живут с этим как с нормальным состоянием.

 Этот текст о том, что я практически целиком согласна с приходским священником – взрослых людей не существует на свете. Любой взрослый это взрослый с ребенком внутри, к сожалению, у многих этот ребенок так и остался стоять в углу за плохое поведение. О том, что я думаю, что только налаживание контакта с ним, понимание его потребностей, принятие его (своих) чувств, разрешение на проявление себя может дать облегчение, высвобождает огромное количество сил, которые до этого привычным образом тратились на сдерживание переживаний, это позволяет получить к своей детской, по-прежнему сильной восприимчивости, а в сочитании со взрослой развитостью, силой и разумом, может получиться очень интересный человек, способный на глубокие чувства, размышления, на счастье и печаль, на злость и радость, способный на то, чтобы жить в полном объеме, воспринимая периоды счастья и не счастья. Такая жизнь может быть разной, но уж  точно она будет полной и насыщенной и в ней будет множество сокровищ, делающих каждого человека таким богатым как до луны и обратно два раза!