После более чем 20 лет депрессии, Зои Льюис думала, что ей просто придется смириться с ее болезнью. Но подруга уговорила ее попробовать групповую терапию. То, что произошло дальше, изменило ее жизнь.

"Здравствуйте, я Зои и у меня ... депрессия".

Двенадцать лиц смотрят на меня, кивая сочувственно. Я лечу депрессию, и я не могу поверить, что я здесь. Почему я здесь?

Я имею в виду, я знаю, что страдаю от депрессии и периодически принимаю антидепрессанты, но у меня не депрессивная депрессия. У меня все не так плохо. Я занятая женщина, и, тратить время, на такого глупого маленького человека, как я, мне кажется, верхом эгоизма.

Я осматриваю комнату и представьте, что другие люди все здесь с  правильной депрессией - биполярной или однополярной или компульсивным расстройством, что означает, что они не могут выйти из дома. Итак, я спускаюсь с небес на землю время от времени, ну, что важная персона?

А, важная персона потому, что моя лучшая подруга решила, что с нее достаточно моих странностей.

"Тебе нужна помощь", сказала она мне, когда сидя напротив меня на диване.

"Я в порядке".

"Ты не в порядке", настаивала она.

"Хорошо, я провожу много времени в одиночестве,"

Я огрызнулась. "Мне не нравится телефон, я пишу каждый день  доведенный до точки одержимости ОК, я хочу чтобы у меня все было прекрасно -...,Так же как все мы, не так ли?"

"Э-э, нет, мы этого не делаем," сказала она, идя за мной на кухню. "Ты ходишь до восьми миль в день. Тратишь неестественно много времени, чтобы оправиться от распада отношений. Ты чувствуешь себя безопаснее в одиночестве ..."

"OK, OK, остановитесь! Я признаю, что я странная, и мне, возможно, требуется помощь от моей странности, но это моя вина, что я странная. Это не потому, что я в депрессии".

"Тебе нужна групповая терапия", возразила она.

"Групповая чего?" Я содрогнулся от этой мысли.

Я не могла избавиться от ощущения, что, иду в своего рода "депрессивные анонимы" но, будучи крайне любопытным человеком, а также писателем, я решила пойти с ней.

Несколько недель спустя, войдя в комнату, полную будущими участниками, я уже отчаянно хотела, быть в другом месте. Честно говоря, гореть в аду казалось привлекательным вариантом.

"Хотели бы Вы рассказать группе немного о том, почему вы здесь?" спрашивает консультант.

"Я чувствую себя немного депрессивно иногда, но это не так уж плохо".

"Любая депрессия плохо", говорит она сочувственно. И вот я уже заслуживаю сочувствия.

"У меня не депрессия, я просто не очень хороший человек, я сержусь на людей, которых я даже не знаю - водителей автобусов, и людей в новостях. Когда кто-нибудь спрашивает меня, как я, я.. грублю, потому что я хочу плакать, потому что, мне плохо, всегда плохо, и они должны чертовски хорошо знать это, чтобы не задавать такие глупые вопросы, и когда люди звонят, я не беру мой телефон. Видите? Я просто ужасный человек ".

"Вы только что описали  классические симптомы депрессии", говорит она.

"Нет, нет, нет", говорю я. "Вы не понимаете. Я такая  все время."

" А, вы никогда не считали, что вы могли бы быть подавлены все время?"

"О нет, я всегда была такой – с тех пор, как мне было около восьми, я полагаю."

«Рассматривали ли вы, возможность, что были в депрессии с тех пор?"

"Нет, нет", я улыбнулся ей терпеливо. "Вы не понимаете. Я знаю, когда я в депрессии. Когда я в депрессии, я не могу выходить из дома. Она переполняет меня, как физическая болезнь. Она идет волнами и часто я могу просто ехать или сидеть в машине и плакать ".

" Вы можете признать, что сейчас вы описали основные серьезные симптомы приступов депрессии?"

Я пожимаю плечами и смотрю на мои пальцы, надеясь, что она будет продолжать дальше. Она этого не делает.

"Вы знаете, что много людей не встают с постели в течение нескольких дней в этих поединках с болезнью?"

Мои пальцы, при этом, сжались.

"Вы описали симптомы, которые являются точными для дистимической депрессии - мягкий постоянной депрессии прерываемой случаями серьезных эпизодов".

После этой первой сессии, я гуляла. Стало потрясающе очевидно, что мои основные черты характера - вещи, которые я считала личными особенностями - на самом деле симптомы депрессии: изоляция, трудности с отношениями, грусть, отвержение любви.

Я не стану рассказывать слезливых историй, но мои родители были недовольны друг с другом и, в конце концов, развелись, когда мне было восемь лет. Мое детство было полно потерь, чувства отторжения и покинутости, что  могло бы быстро привести к депрессии.

Знание того, что я страдаю от депрессии, в сочетании с возможностью обсуждать это с другими в таком же состоянии, явилось не чем иным как прозрением. Как и другие люди в группе, разговаривая, я ловлю себя на мысли: «Боже мой, я - это то, что я делаю" снова и снова. Внезапное открытие, что я не одинока в своих странностях, неожиданно освобождает. Может быть, я не так ужасна, в конце концов.

Тогда группа дает мне обратную связь.

"Я вижу женщину, которая очень требовательна к себе. Супер-критические безумно высокие стандарты, которые она никогда не может удовлетворить", говорит один человек.

"Я вижу женщину, которой грустно и она должна позволить проявить к себе немного сострадания", говорит дама с биполярным расстройством.

Сострадание? Mнe? Ха! Это ненужная ерунда. Мне не нужно сострадание. Мне просто нужно делать больше, работать тяжелее, - сострадание для других людей.

Моя внутренняя ярость критиков. До сих пор я опиралась на нее, чтобы продвигать себя вперед, чтобы заставлять себя двигаться. Теперь я считаю, что мой отрицательный голос является проявлением моей болезни, недостаток серотонина поддерживается, рассказывая мне, что я плохая и ничего не стою.

"Готовы ли вы дать себе перерыв сейчас?" Терапевт улыбается ласково. "Это продолжалось 28 лет - вы заслуживаете немного мира".

Я кусаю губы и киваю. Вдруг я чувствую, как будто мне восемь лет снова. Я хочу, написать письмо от взрослой меня себе восьмилетней, чтобы сказать ей, что я ее люблю.

Я чувствую что, мне более чем немного неудобно любить себя. Я так привыкла  ненавидеть себя.

Видите ли, все эти годы, я думала, что это нормально, просыпаться утром и видеть серую бессмысленность. Я думала, что это нормально плакать, когда слышишь музыку. Я думала, что это нормально смотреть на людей на улице и чувствовать подавленность, грусть и тщетность при виде их бессмысленной жизни. Я думала, что это нормально, избегать моих друзей большую часть времени. Я видела жизнь в сером - как черный день в зимний период - и думала, что это то, что все видит. Счастье, когда оно приходило, было мимолетным и таким незнакомым, что это делало меня больной и тревожной.

И вдруг я поняла, что у меня есть болезнь, которая никогда не лечилась- возможно, потому что раз я чувствовал себя настолько раздавленной или отчаявшиеся, что я не обращала внимания на мое здоровье. Сейчас я понимаю -помощь мне нужна.

Конечно, я не единственный человек, кто испытывает трудности с принятием этой туманной болезни. Многие люди не верят, что депрессия является реальной.  Не существует анализа крови, что доказывает ее, никаких физических недостатков. Если кто-то плачет перед вами, как, можно сказать, что он находится в депрессии? Он, вероятно, просто делает это, пытаясь получить сочувствие, внимание, свободный от работы день ... Но давайте посмотрим на это по-другому. Зачем человеку быть не в состоянии встать с постели или пойти в магазин или разговаривать по телефону или  не быть способным улыбнуться?

Я просто благодарна за подругу, которая любила меня больше, чем я любила себя, которая вышла за пределы ее - и моей - зоны комфорта и указала на это. Если вы думаете, что вы находитесь в депрессии, это вероятно так, - и нет никаких причин,  почему вы должны упустить повседневное счастье, которое большинство людей воспринимают как должное.

 Источник- The Group Therapy Centre – Cambridge. 

Перевод – Екатерина Резун Психолог, врач-психотерапевт, психиатр